Какие операции делаете чаще всего?
Довольно много операций по лицу и телу. Одна из самых любимых по телу – мастопексия, редукционная маммопластика (уменьшение груди), а также подтяжка опустившейся груди, улучшение формы. Я часто выполняю и липомоделирование тела, делаю это 9 лет, но даже когда была мода на гипертрофированные формы, я не следовала трендам, ведь всегда необходимо думать о том, как человек будет жить с новым телом, когда мода закончится. Ринопластика тоже занимает большой процент среди моих операций. Я работаю закрытым методом.
Расскажите подробнее про мастопексию.
Есть несколько видов мастопексии. Самая быстрая операция – это когда грудь опущена, кожа растянута, но железы мало и она неплотная. Тогда я удаляю избытки кожи, уменьшаю ареолы, которые обычно тоже растянуты, сохраняю весь объем железы. Это занимает 1,5- 2 часа, а в результате получается упругая подтянутая грудь.
Операция, когда нужно исправить асимметрию и опущение – одна из самых сложных. К примеру, одна грудь может быть 5-го размера, а вторая 1-го. Это очень усложняет выбор одежды, потому девушки приходят на операцию в довольно юном возрасте.
Если грудь большого объема и расположена очень низко, это зрительно добавляет вес и грузность женщине. После операции я часто слышу от пациенток, что окружающие отмечают, как они сильно похудели. И правда – размер одежды может значительно уменьшиться.
Честно, меня смущает, если врач делает и носы, и животы, и сиськи. Ринопластика сама по себе – операция с кучей нюансов.
Я решаю проблему тех пациентов, которым не требуется значительной реконструкции. Если я вижу, что это не мой пациент, всегда отправлю к коллегам, которые проводят ринопластику открытым методом с использованием реберного хряща.
Как вы действуете, когда получается не совсем тот результат, на который рассчитывал пациент?
Важно помнить, что плохие результаты есть у всех и не все зависит от хирурга. В работе мы отталкиваемся от исходных данных пациента: состояния кожи, наличия менопаузы, гормонального фона, способности организма к заживляемости. Чтобы снизить риски плохого заживления, я регулярно назначаю до или после операции пройти курс барокамеры.
У меня сейчас есть пациентка, которая, в принципе, всем довольна, но она «не заживает». И помогают ей барокамера и коррекция рациона. Пациентка улучшает в барокамере микроциркуляцию в тканях и параллельно стала есть больше мяса. И вот у нее начался процесс заживления, но на фоне терапии, естественно. Я никогда не оставляю пациентов без контроля на ранних сроках после операции, просто многие вещи действительно непредсказуемы.
Почему в соцсетях мы очень часто видим негативные отзывы на топовые методы в хирургии?
Приведу пример: к нам приезжал известный австралийский пластический хирург, автор методики space-лифтинга, Брайан Мендельсон. Я проходила у него обучение и совместно с ним вела пациентку. Женщина у него прооперировалась, сделала тот самый space-лифтинг, который, якобы, оставляет очень маленькие рубцы. На самом деле это не так. Операция оставляет такие же рубцы (перед ухом и за ухом с переходом на затылок), как и большинство омолаживающих операций. Процедура также требует длительной реабилитации. Просто состояние кожи до операции и образ жизни пациентки отличался от тех же исходных у других его пациенток, на которых все заживало идеально и быстро.
Важно помнить, что на вас и на другом человеке один и тот же метод будет выглядеть по-разному. Необходимо уточнять не только, каким было фото «до», но и как человек ухаживал за собой до операции, как питался, занимался ли спортом – это все либо ускоряет, либо замедляет заживление.
506